Очень приятно, царь...

Вряд создатели Delaunay-Belleville предполагали, что именно их марке придется стать свидетелем эпической драмы с закатами империй, революциями, бегствами и налетами террористов. Но вышло именно так и в истории автопрома Delaunay-Belleville – прежде всего, «русская» марка. Она появилась усилиями двух братьев Пьера и Робера Делонэ-Бельвилль (Pierre et Robert Delaunay Belleville), уже прославившихся своими котлами для паровозов и пароходов. Раскочегарившаяся фирма представила первый авто на Парижском салоне 1904 года и он привлек внимание. В 1905 г. фирма предлагала три модели с четырехцилиндровыми двигателями налогооблагаемой мощностью, соответственно, 16, 24 и 40 л.с. В 1907 продуктовая гамма пополнилась ещё семью моделями, включая новые шестицилиндровые модели, которые Делонэ-Бельвилли смогли довести до ума одними из первых.

Крупным козырем фирмы был новый главный инженер Морис Барбару (Marius Barbarou), до этого работавший на фирме Benz, а позже сделавший славу марке Lorraine-Dietrich. Результатом его трудов стала удивительно надежная и по-настоящему люксовая конструкция.

Плюс добавилась «паровозная мощь» завода в Сен-Дени, заточенного под производства надежных нехлипких конструкций. Аристократов подкупали эта основательность машин, сочетавшаяся с простором кузова, индивидуальностью и технической продвинутостью авто: одной из первых фирма освоила производство 6-цилиндровых моторов со смазкой двигателя под давлением – поршневой насос подавал масло к различным частям двигателя, а также пневматический стартер. Благодаря этим и другим мелочам очень скоро фирменными чертами этих машин стала бесшумность, плавность хода и способность завести двигатель без потрясений. Узнаваемыми чертами машина стали и округлость черт капота, вероятно заимствованная у котлов, и «насупленность» фасада машины – размещение радиатора за линией центра передних колес. Эти черты долго придавали авто консервативный вид.

Вначале Николай Второй терпеть не мог автомобили, однако вскоре без самодвижущихся экипажей существовать короне стало просто неприлично.

»Подсадил» же императора на Delaunay Belleville его приближенный граф Орлов, одним из первых купивший французскую новинку в России. Он начал катать царя на своем роскошном авто и тот быстро «втянулся».

В 1905 г. Орлов сформировал императорский гараж, естественно, сделав ставку на «французов» Delaunay Belleville. Личным шофером и начальником гаража он сделал также француза Адольфа Кегресса, позже прославившегося постановкой авто на гусеничный ход (при всех достоинствах и императорские авто тоже вязли в снегу).

Большинство моделей Delaunay-Belleville хорошо известны в России, хотя даже специалисты осторожны в их характеристиках. Каждая машина оказывалась индивидуальна, делалось множество вариаций кузовов. Достаточно вспомнить серию 70-сильных авто с кузовом от Kellner специально конструировавшихся для императорского двора и именовавшихся SMT (Sa Majestic le Tsar – Его Величество Царь). Этот русско-французский союз был весьма символичен: в тот момент Франция была генеральным союзником и главным кредитором. В свою очередь французские рантье свято верили, что нет ничего надежнее облигаций русского займа. «Его Величество Царь» от Delaunay представлял собой огромную четырехтонную карету с роскошным салоном, ажурными фонариками и отделкой металлических деталей под золото. Модернизма ещё не существовало, поэтому при отделке машины повторялись традиции роскоши блестящего девятнадцатого века. Правда, фирма делала и вполне умеренные двухтонные фронтовые фаэтоны.

Вся эта милая автоидиллия разворачивалась на фоне революции пятого года и грядущей мировой войны.

Кстати, русское оборонное ведомство тоже не обходило Delaunay-Belleville заказами, тем более что машины отличались потрясающей надежностью: некоторые экземпляры проходили без поломок до 300 тысяч км. К началу Первой Мировой войны Delaunay-Belleville позиционировали себя как лучшие авто на свете.

После февральской революции Кегресс оставил автопарк императора Временному правительству, однако возможно не весь – сам он тут же погрузил семью в Delaunay-Belleville и на нем благополучно уехал в Швецию (несмотря на февраль авто не подкачал). Что касается самой марки, то после Октябрьской революции ее главный козырь был побит – русские особы голубых кровей заняли места парижских швейцаров, официантов и шоферов, так что нажитые на них лавры могли служить скорее насмешкой. Русское вообще вызывало в Париже раздражение: филологи рассказывали, что после ленинского дефолта в обиход вошла крепкая ругательная конструкция вроде «чтоб тебе вложиться в русские займы».

На самом деле в России для Delaunay Belleville по части статуса мало что изменилось: в гараж ВЦИК перекочевало около десяти авто, больше, чем любой другой марки.

Среди них были и авто из царского гаража и авто, заказанные для военного командования. На одном из последних 1 января 1918 года Ульянов-Ленин возвращался с митинга, когда его обстреляли террористы. Было несколько попаданий, но шофер не потерял присутствия духа, а техника не подвела. До тех пор царская слава делала фирме хорошую рекламу – теперь ее не было, а на мировом рынке «люкс» было множество игроков: Rolls-Royce, Daimler, Isotta-Fraschini, Pierce-Arrow, Hispano-Suiza, Bugatti, Delage, Packard. У каждого были свои Величества или Превосходительства, тем более, что троны и кресла под ними теперь шатались и часто освобождались. Строить же репутацию на том, что вождь пролетарской революции разъезжает на Delaunay-Belleville и пули его не берут, было бы слишком экстравагантно.

Позже по каким-то соображениям большевик Красин предпочел закупить для первых лиц новенькие Rolls-Royce, а уже при Сталине маятник пролетарских вкусов решительно качнулся в сторону Packard.

Все двадцатые и тридцатые Delaunay-Belleville терял себя, то переходя на американские двигатели, то равняясь на Mercedes. Ещё одна мировая война – это было уже слишком и к 1950 году модели фирмы совсем исчезли из каталогов. По иронии судьбы, поставщик двора Его Имераторского Величества в чем-то повторил судьбу двора, оказавшись в 1950 году проданным французской фирме Rovin, выпускавшей малолитражки. Престарелый «аристократ» перешел на сдельную оплату к пролетариям – на выпуск малюток с объемом двигателей в 425 куб.см.

источник Газета.ru