Один мой знакомый итальянский дизайнер почти не шутит, утверждая, что объемное изображение появилось еще в эпоху Леонардо и Ботичелли. Перспектива на полотнах мастеров итальянского Возрождения есть не что иное, как способ увидеть мир в третьем измерении. Человеку, на счету которого множество авторских проектов Ferrari, я склонен верить.

И в том, что мировую премьеру Brooklands предпочли затерять в бархатистых складках тосканских холмов, я вижу логику эпохи Возрождения. Отставить прямые параллели, а уловить подтекст. Сделать шаг «за», открывающий новое измерение восприятия.
...С едва слышным жужжанием опускаются боковые стекла, отворяя салон. Внушительная сигара Brooklands лишена центральных стоек крыши, и пассажиры даже испытывают легкое головокружение от неожиданно «широкоформатного» вида окрестностей. Вдали угадывается акварельный силуэт купола флорентийской библиотеки. На небольшой скорости двигатель ворчит, как у океанской яхты.

Внутри автомобиля что-то постоянно посапывает, пришепетывает, разве что не поскрипывает – как и полагается изделию, созданному руками мастеров, а не бесстрастными роботами. Здесь к чему ни прикоснешься, все выполнено основательно, на подлинном материале.
Brooklands – настоящий манифест против пластмассовой фальши нашего времени, который, увы, скорее всего так и останется неуслышанным. Хотя о самом появлении этой машины на здешних извилистых дорогах, возможно, еще долго будут судачить старики в крохотных пиццериях Вольтерры и Сан-Джиминьяно. Нетрудно понять растерянность местных автомобилистов. Представляете, когда 2,7-тонная 530-сильная громадина нависает над огузком какого-нибудь «фиатика»! Это просто страшно, особенно в исполнении российского журналиста. Что «фиатики», владельцев «лексусов» и «лянчей» с явлением Brooklands разбирает тоска: они понимают, что движутся не в том направлении. Впрочем, в ­очередной раз убеждаюсь, на­сколько ­точно выбрано место для ­ знакомства с этим автомобилем. Возможно, где-то и живут богаче, но здесь готовят простую, из натуральных продуктов, пищу, пьют пусть и не брендированное, но хранящее солнце здешних склонов вино. И потому на роскошные автомобили, замершие посреди средневековой площади, смотрят без тени зависти, а скорее, с интересом ремесленников, ценящих хорошую работу.

Brooklands – из тех редких автомобилей, в котором никто не выдает желаемое за действительное.

Brooklands, если так можно выразиться, biopic Bentley, изложенная современными изобразительными средствами летопись почтенной британской компании. Неслучайно под окнами виллы Мангиакане, где на этот раз квартировали гости и команда Bentley, припарковали два великих автомобиля из прошлого: «Старину первый номер» Вульфа Барнато, царствовавшего на треке Бруклендс на рубеже 30-х годов, и «Бруклендского линкора», на котором в 1932 году Тим Биркин выиграл спор на 100 соверенов, обойдя, ни много ни мало, будущего обладателя абсолютного рекорда скорости Джона Кобба.

Внутреннее убранство автомобиля выполнено на высочайшем уровне, в коже, дереве и хроме.

Кажется, они продолжают излучать жар тех отчаянных спортивных схваток. И слышится отзвук громовых раскатов форсированных моторов. А над капотами встает марево, наполненное ароматом бензина, сгоревшего масла и раскаленных тормозов. Притронешься к рычагам этих машин, и садишься за руль Brooklands совсем в другом настроении.

На главной площади города этрусков Вольтерра. Модельный ряд классических Bentley, берущий начало в 1998 году, теперь полностью завершен. Он включает в себя седаны Arnage, кабриолет Azure и купе Brooklands.

До скорости 100 км/ч Brooklands разгоняется всего за 5,3 секунды. На нажатие педали акселератора автомобиль откликается с заметным запаздыванием, словно предлагая проникнуться важностью момента. Вообще-то быстро на таких машинах ездят редко. Откройте какой-нибудь английский роман 20-х годов ХХ века, где одним из героев непременно выступает шофер. Но раз требуется... Положить стрелку спидометра этого гиганта на предельную отметку 296 км/ч – сюжет, достойный романа. Машины марки Bentley тем и отличались, что в них прилично было выступать в роли шофера самого себя. Brooklands, несомненно, из таких.

Каждая деталь тщательно проработана, будь то задний фонарь или табличка под капотом. А на ней – факсимиле мастера.

Такие машины не исчезнут никогда. Давно ли футуристы призывали нести цветы к Джоконде, как на кладбище? Но и Париж, и Рим, и Флоренция стоят.

Потом, переводя дух от встречи с сокровищами галереи Уффици и Коридора Вазари за бокалом чудесного тосканского красного, с дизайнером интерьера Brooklands Бреттом Бойделлом мы обсуждаем, как удается уберечь образ Bentley от выхолащивания. Даже ремни безопасности и нитки для прошивки кожаных кресел у Brooklands, как говорят создатели, «color matched», подобраны по сочетаниям.

Хотя есть и примеры модного вторжения. Цвет деревянной отделки салона Piano black – для тех, кому нравится бриться в отражении. Но 80 % клиентов все еще заказывают старинный рисунок «птичий глаз», как на комодах.

Интересно, что на отделку пускают самую бросовую часть дерева – гриб. Паразитный нарост оказывается на удивление красивым на срезе.
«Очень легко распознать, используется имитация или настоящее дерево», – откликается на мой вопрос Бретт. Если все панели одного тона, то скорее всего вам подсовывают фальшивку. Особенно должны насторожить сложные поверхности, их очень трудно выполнить из природного материала. «Мы тщательно следим, чтобы на каждый салон шло сырье с одного дерева». Уже поэтому можно утверждать, что не бывает двух одинаковых Bentley. Построят всего 550 автомобилей Brooklands, а комбинаций цветов, рисунков деревянной отделки, оттенков кожи запасено на два, а то и на три порядка больше.

Такая вот история. Интересно, какой образ сложился бы, если проехаться по знаменитой «дороге Кьянти», скажем, на корейском Chevrolet. Боюсь, очень скоро возникло желание что-нибудь сотворить с машиной. Скажем, нанести на крыло хулиганские граффити.

«Меняется ли ощущение запахов при включении климат-контроля?» – поинтересовался я во Флоренции у Лоренцо Виллорези, лауреата приза имени Франсуа Коти. «Конечно, – подхватил мысль парфюмер, – кондиционер делает воздух более сухим, из-за чего аромат воспринимается несколько иначе. Однако если это устойчивый и цельный букет, он не должен приобретать другой оттенок. А вообще создание индивидуальных ароматов в автомобилях – новый, набирающий силу тренд».

Денис Орлов , www.gq.ru